Это проявляется в неприятии себя. "Каким бы ни был я, все равно плохой", - думает он. Это состояние хронического внутреннего рассогласования порождает чувство неполноценности независимо от того, соответствует ли человек отдельным чертам своей Я-концепции или нет. Экзистенциальный стыд не специфичен, и он является плохим регулятором поведения человека. Человек, потерявший ориентиры, постепенно сам создает их себе. И часто они находятся в резком контрасте с общечеловеческими нормами поведения. Причем истолкование этих норм бывает, крайне извращенным. Серийный убийца, вроде Джека Потрошителя, считает себя чистильщиком и убивает женщин плохого поведения, чтобы очистить общество от скверны.
Фиксированное глубинное рассогласование полностью оторвано от реальности и подлинных свойств человека. Если человек имеет черту "Я - неумный, неспособный, недалекий человек", то он все время вносит поправку, подгоняя себя под эту черту, даже если он и успешен. Однако сама черта, благодаря рационализации, остается неизменной. Им бессознательно думается так: "Мне удалось решить эту трудную задачу, но это случайность, я все равно глупый"; "Она восхищается мной, считает сильным и красивым, но это заблуждение, вызванное тем, что она или глупа или не понимает меня". Женщина думает: "Этот мужчина восхищался мной. Думаю, что это простое проявление вежливости или благодарности воспитанного человека. Ему не хотелось обижать меня, показав, насколько я неприятна в сексе". Видно, что в данном случае рассогласование между отрицательной чертой и положительным поведением поддерживается путем упорного навязчивого приписывания себе этих отрицательных черт. Точнее, это боль от рассогласования с плохим критерием, когда мы видели стыд от незаслуженной похвалы. "Меня похвалили, но я на самом деле плохой, и они во мне ошибаются". Человек с таким комплексом неполноценности парализован и постоянно ошибается, как это происходит в притче о незадачливом столяре-надомнике.
Притча о столяре
Столяр-краснодеревщик, работающий на дому и снабжающий красивыми резными ножками, дверцами и другими деталями мебельную мастерскую, купил на толкучке красивый метр, который по фантазии шутника-изготовителя был на 3 сантиметра в целом больше настоящего метра, которым пользуются в мастерской. Мастер полюбил этот простой инструмент, привык к нему, и он стал для него родным. Но неприятности начались позже. Каждый раз, когда он сдает свои заготовки, ему их возвращают, так как они не подходят к изделиям. Потом он научился давать взятку приемщику и продолжал работать по-прежнему. Потом новый приемщик сказал ему, что размеры неправильные и надо поменьше пить во время работы. Но столяру и в голову не приходит, что дело в его красивом и привычном неправильном метре. Приемщик пришел к нему домой с настоящим метром, чтобы помочь ему, так как он был прекрасный художник-мастер, и мастерская хотела с ним сотрудничать. Но наш столяр прогнал гостя с его метром, который к тому, же еще и оказался меньше его инструмента на 3 сантиметра. В мастерской наняли специально человека, который спиливал излишки, чтобы можно было эти вещи использовать. Столяр узнал об этом и подумал, что в мастерской "дурью маются", но менять свой метр не стал.
Эта притча мне приходит в голову всякий раз, когда я узнаю, что многие психоаналитики считают, что решение внутренних проблем клиента лежит в ракурсе повышения его самооценки или самоуважения. Если бы психологи принимали во внимание то, как устроен стыд, то отказались бы "удлинять метр".
Экзистенциальный стыд представляет собой не обнаружение рассогласования между тем, каков я здесь и теперь, и Я-концепцией, а скорее общую отрицательную реакцию на ситуацию оценивания меня другими. Отрицательные оценки других настолько привычны, что независимо от того, как они меня оценивают сейчас, я автоматически воспринимаю любую оценку как неблагоприятную, отрицательную. У него, как у героя этой притчи, неправильный метр, и он к нему привык.
Экзистенциальный стыд - когда стыдно оттого, что ты есть, стыд за то, что ты существуешь.
Экзистенциальный стыд и комплекс неполноценности
Комплекс неполноценности связан со стыдом в связи с какой-то существенной чертой человека, индивидуальной или ядерной чертой.
Здесь дело обстоит сложнее. Этот стыд, чувство неполноценности образуется, впрочем, родителями. Если ребенок развивается, то на первой стадии он становится объектом экзистенциальной любви. Его любят только за то, что он есть, существует, не зависимо от того, хороший он или плохой. Женщина устроена так, что она преодолевает какие-то психологические сложности: чем хуже ребенок, тем она его сильнее любит на определенной стадии. И это естественно. И не только женщина, но и животные. Но я не буду рассказывать об экспериментах, как это доказано. Но я вам скажу точно, что это доказано: чем больше психической энергии тратится на общение, тем больше возрастает ценность. Поэтому мир устроен так, что хилые и слабые в большей мере получают любовь матери, когда ребенок маленький. И в этом случае он входит в жизнь, защищенный от комплекса неполноценности, даже если он больной и хилый. Но следующая фаза развития состоит в культивировании атрибутивной любви, любви, когда любят за что-то. Те матери, которые слишком быстро перешли на стезю воспитания, культивируют атрибутивную любовь, то есть ты хороший, потому что ты хорошо себя ведешь, и, следовательно, за это я тебя и люблю. И она обращается с ним так, когда он хороший, когда он умный, когда он собирает игрушки. Когда он слушается, она его любит. Формируется атрибутивная любовь. Это естественный процесс социализации.
Любовь является мощным фактором усиления черт человека, которые признаются. Поэтому, если мама имеет какую-то систему ценностей, в соответствии с которой она всякий раз, когда проявляется поведение подобного рода, реагирует эмоционально, то все зависит от того, какая это система ценностей. Если, скажем, какой-то порок восхищает ее, например чрезмерная драчливость, то ее сын будет драчливым и погибнет где-нибудь в тюрьме, если не найдет достойного социального применения, да и в ОМОНе трудно ему выжить.
Значит, если слишком много атрибутивной любви и если она развивалась в ущерб экзистенциальной любви, то создается внутреннее чувство нелюбимости и неполноценности. Одним из важных факторов чувства самоуважения является то, что тебя любят, что ты приятен, что ты возбуждаешь у других положительные чувства и что они счастливы, когда ты с ними находишься. Матери, которые делаются несчастными от того, что у них есть ребенок, от того, что у них проблемы, иногда даже явно об этом говорят. Могут даже не говорить - ребенок все равно чувствует. У него формируется вот это чувство неполноценности, когда ему просто стыдно, что он существует. В этом случае начинаются самые различные извращения, неописуемое число извращений в психологии человека. Поэтому самый лучший, совершенный геноцид - это заразить женщин такой системой ценностей, при которой они не давали бы экзистенциональную любовь своим детенышам, своим младенцам, маленьким детям. Это радикальное средство уничтожения народа. Не то, что экологию испортить и тому подобное, а вот самое лучшее сделать вот это в женской психологии. И все народы, у которых женщины имели такие сдвиги, погибли очень быстро. Ярким примером этого являются греки, которые создали научную геометрию и философию. Это удивительнейшая вещь, область чистого ума, когда человек конструирует реальность и соблюдает определенные законы. Только греки смогли создать научную философию, но этот народ исчез, как корова языком слизнула, с момента, когда женщину стали заменять образованные рабы-педагоги, когда они перестали формировать экзистенциальную любовь, и отсюда пошли все их проблемы. После этого идет уже гомосексуализм, в результате которого тоже греки исчезли быстро. Поэтому, для того чтобы народ исчез, нужно извращать их любовные отношения.
Последствия комплекса неполноценности
Чувство неполноценности имеет своим источником недостаток экзистенциальной любви. Поэтому такие субъекты, как Арбенин, такие герои художественных произведений, скажем, как Дон Жуан, как раз страдают от комплекса неполноценности и ищут постоянного подтверждения своего достоинства в наиболее значимой и нежной части человеческой души - это, я бы не сказал любви, но может быть и в любви. Поэтому, когда народ поражен, в нем сильный комплекс неполноценности, мужчины становятся людьми, которые постоянно хотят иметь подтверждение своей признательности через секс. И когда парень по телевидению говорил, что его отец имел тысячу любовниц и так далее, о чем это говорит? О том, что это излюбленный способ самоподтверждения глубинного чувства неполноценности.
Но наиболее близким проявлением этого комплекса является пигмалионизм. Это страдания, которые свойственны человеку, когда он испытывает влечение к объекту, когда он недосягаем и требуется борьба для достижения. А когда борьба прекратилась, объект уже теряет свою значимость. Как в том анекдоте про кавказца написано. Когда создалась сексуальная ситуация, женщина раздевается и стремится к наслаждению, а он говорит; "Одевайся и сопротивляйся". Потому что иначе он этого не представляет. Это читая, форма пигмалионизма.
Аристократия российская, в общем-то, страдала пигмалионизмом. Ну, например, Онегин. Он просто, как благородный человек, знал даже то, что он страдает этим. Помните, что он писал Татьяне в ответ? Он сказал, что не сможет дать ей того счастья, которого она ждет, потому что он знает, что, когда объект доступен, он ему не нужен, ему делается скучно. Ну и дальше подтверждается. С момента, когда она стала принадлежать другому, у него воспылала страсть, и на этом все кончается. Пушкин это хорошо чувствовал и очень хорошо описал симптомы пигмалионизма.
Поэтому комплекс неполноценности, который является происхождением недостатка экзистенциональной любви, - чрезвычайно сложная проблема. Может ли с этим справиться человек? Может, если он понимает, откуда этот комплекс происходит, и не ленится воспроизводить свои жизненные ситуации того времени. В некоторых случаях просто предлагается, в общем, уходить в детство и объективным, взрослым, современным взглядом смотреть на то, что создавало в нем очень тяжелые переживания в свое время, и постепенно их изжить. Это довольно трудно делать, но человек сможет это сделать.
Вот такие комплексы неполноценности, связанные с отдельными чертами, легче изживаются с помощью саногенного мышления и различных видов психотерапии.
Значит, что можно подытожить? То, что мы именуем комплексом неполноценности, есть продукт стыда. Сам стыд состоит из того, что наше поведение не соответствует тому, каким я должен быть в соответствии с моей Я-концепцией. А Я-концепция образуется из межличностного взаимодействия, прежде всего, матери с ребенком. Если мать считает ребенка больным, плохим, глупым, то он бывает больным, бывает глупым. Даже если он умный, он все равно считает себя глупым. Или мать считает девочку очень некрасивой. Вот одна мать привела дочь. Говорит: "Она такая дурнушка у меня, такая вообще некрасивая, какая-то угловатая". Кажется, она в 8-м классе училась. Пришла очаровательная девочка. А мать считает, что она такая, и у девочки очень сильный комплекс неполноценности, несмотря на всю свою внешнюю привлекательность, я бы сказал, даже талантливость, и тому подобное.
7. КАК ПРАВИЛЬНО МЫСЛИТЬ СВОЙ СТЫД?
Мышление представляет собой серию ответов на вопросы. Однако правильное мышление требует правильной постановки вопросов. Глупые вопросы невежд создают глупое мышление невежд. Я поставлю несколько вопросов, ответы, на которые должны привести к саногенному мышлению стыда. Лучше всего, если человек, испытывающий стыд, сам себе задаст эти вопросы.
Будем действовать от первого лица. Когда мне стыдно, это как раз повод задать себе следующие вопросы:
1. Каким я должен быть и как я должен себя вести, чтобы мне не было стыдно? Ответ на этот вопрос способствует осознанию неосознаваемой части моей Я-концепции и раскроет мою неприглядную структуру. Это постепенно будет освобождать меня от иллюзий относительно самого себя. Аналогичные вопросы мы задавали себе при анализе обиды и вины.
2. Откуда возникли эти черты моей Я-концепции, то есть ожидания, которые я имею относительно самого себя?
3. Эти ожидания могут осознаваться, но могут и не осознаваться, так как они привычны, и об их существовании я узнаю, только когда мне становится стыдно.
4. Насколько эти ожидания, мои черты реалистичны? Это как раз повод философствовать о природе моих реальных отношений с близкими и со своим социальным окружением.
5. Существует ли возможность скорректировать эти ожидания и направлении большей реалистичности, чтобы устранить внутренний разлад себя со своими ожиданиями, или Я-концепцией. Если и спрошу себя о том, откуда я взял, что я всегда умный, так как сейчас мне стыдно, что я не смог решить задачу, какие умеет решать пятиклассник. Могу же я быть и глупым. При этом следует иметь в виду, что есть ожидания, которые невозможно скорректировать, например, иметь других родителей.
6. Что мешает мне совершить эту поправку? В процессе ответа на эти вопросы происходит саногенное размысливание эмоции моего стыда и осуществление контроля над этой эмоцией. Я быстро пойму, что эти ожидания произошли из обычаев и сложившихся представлений о подобающем поведении, закрепленных в традициях семьи или окружения. Мои ожидания о самом себе определяются культурными стереотипами, привычками общения, указывающими на то, как должен вести себя человек, в соответствии с той ролью, которую я реально исполняю или которую мне приписывают другие.
Мне следует обдумать эти стереотипы поведения. Они закреплены в моей Я-концепции и были внедрены в меня моими родителями и близкими, так как они разделяли эти требования культуры. Они не виноваты, если эти стереотипы уже устарели.
Насколько мои ожидания относительно себя реалистичны?
Почему мне стыдно?
Каким я должен быть, чтобы мне не было стыдно?
Как я должен был бы вести себя, чтобы мне не было стыдно?
Серия подобных вопросов позволит мне получить представление о моей Я-концепции на основе дедукции: мне стыдно потому, что мое поведение, или мое обладание, или моя принадлежность к группе отклоняется от некоторых ожиданий о самом себе. Мне нужно установить, к какой черте моей Я-концепции относятся эти ожидания. Мне нужно иметь представление о чертах человека, чертах его характера. Тогда я смогу думать правильно.
Поэтому чем лучше человек знает эти вещи и может отвечать на эти вопросы, которые удивительно просты, тем легче ему разобраться в своих собственных проблемах.
Иногда меня спрашивают: "Почему вы не объявите, что это русский психоанализ, российский?" Я отвечаю: "А зачем мне говорить, что это русский, когда и еврей может этим заниматься, и мусульманин, и вообще житель Востока, и индус?" Хотя я не отрицаю, что Россия — это такая страна, которая способствует развитию и появлению чего-то удивительного и нового. И я абсолютно убежден, что будущее будет за Россией, чтобы с нами сейчас ни делали.
Мне сейчас стыдно. Почему?
Мое поведение или состояние обладает следующими признаками: скажем, я оказался не таким умным, или не таким богатым, или не так красиво одетым, или у меня не те родственники, или я принадлежу не к той группе людей и так далее. Значит, нужно представить противоположное указанным признакам качество, которое, по-видимому, содержится в вашей Я-концепции.
Следовательно, ваша концепция содержит в себе черты: или "умный", или "богатый или должен быть богатым", "я должен быть хорошо одет", "я обязательно должен принадлежать именно к той группе людей, к которой я не принадлежу", или "у меня не те родственники". Почему я должен быть таким, какое предусмотрено в моей Я-концепции?
Ведь именно от неспособности ответить себе на эти вопросы мне делается стыдно!
Духовное зрение
Существует обычное зрение, когда мы видим то, что перед нашими глазами. Духовное зрение - это когда мы видим то, чего нет перед глазами, но существует в скрытом виде. Атом или молекулу я не вижу, но знаю об их существовании и даже о некоторых их свойствах. Я представлю и "вижу" то, что существует невидимо для моих глаз, но могу обнаружить с помощью приборов. Однако я могу видеть вещи, телесно не существующие, например отношения брат-сестра, которые я вижу умозрительно. Этот человек стыдится, и это я вижу через его поведение благодаря умозрению. Свой собственный стыд я вижу по своим переживаниям, которые обозначаются словом "стыдно". Однако к стыду можно относиться не только как к объекту умозрения и понимания, а как к средству, с помощью которого я могу увидеть такое, что невозможно увидеть, не переживая стыда, а именно - черты своей Я-концепции.
Эмоция как линза для умозрения
Издревле мудрецы всех народов рассматривали эмоции как препятствие к просветлению и к восхождению на "гору самопознания". Они делали все, чтобы устраниться от жизни и не переживать эмоции, как это происходит со светскими людьми. Это коренная ошибка практики духовного опыта, которая устраняется в системе саногенного мышления.
Для идущего по пути самопознания важно не устраняться от
эмоций, а правильно, с пользой для себя переживать их. В своих книгах "Обида. Вина", "Постижение переживаний. Когнитивно-эмотивный тест (КЭТ)" я описал, как это следует делать. Сейчас я попытаюсь описать то, как стыд превращается в призму, через которую мудрый видит себя. Посмотрим, как осуществляется это духовное зрение.
Например, вам стало стыдно от незнания чего-то. Значит, в вашей Я-концепции содержится черта "Я - знающий именно это!"
Иначе чем объяснить ваш стыд? У вас есть возможность обдумать эту черту и согласиться с ней, принять ее или отказаться считать себя знающим. Лучше всего думать так: "Я это знаю. Хорошо. Но если не знаю, сегодня без этого обойдусь!" Или "Почему мне стыдно? Ах да! Для меня важно произвести впечатление знающего на других и иметь преимущества! Значит, дело совсем не в знании, а во впечатлении. Это же совсем другое и мало имеет отношения к познанию. Поэтому мне придется поработать над своим желанием производить впечатление на других".
Клиент, который обращается к консультанту по поводу того, что он считает себя слабым в сексуальном отношении, на самом деле бессознательно считает себя сильным мужчиной, так как жалуется на гнетущее чувство стыда по поводу неудач в сексе. Если бы он не был таков в своей Я-концепции, то откуда взяться стыду? Психолог дает ему понять, что такого рода неудачи встречаются в жизни любого мужчины, независимо от его сексуального потенциала. Такое знание корректирует ожидания пациента.
Все перечисленные выше случаи предполагают ответы на вопросы:
"Реалистичны ли ваши бессознательные ожидания относительно самого себя? Разумна ли ваша Я-концепция?"
"Я стыжусь своих родственников. Не абсурдно ли мое ожидание, что у меня должны быть иные родственники?"
"Я стыжусь своей некомпетентности. В то время как мне достоверно известно, что сила интеллекта у каждого колеблется, и даже гении делают глупости, и нет человека, который временами, когда у него плохой период, не был бы глупым. Не бессмысленно ли требовать от себя всегда быть в любой ситуации умным? Нет мужчины, который временами не оказался бы несостоятельным с женщиной".
Наш стыд говорит о нас намного больше, чем мы думаем. Поэтому размышление о стыде - один из надежных путей самопознания и различения того, каким сознательно мне хочется казаться, и того, каков я есть согласно моей Я-концепции.
8. НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ СТЫДА
Человек обычно пытается справиться со своими эмоциями путем их подавления, привыкания. "Если привыкнуть к какой-либо эмоции, - думает он, - то она перестанет причинять боль". Античный философ Диоген считал, что стыд можно искоренить и нейтрализовать, если демонстративно нарушать запреты и привыкнуть совершать стыдные действия. Он и его ученики на площадях Афин занимались мастурбацией и позволяли себе совокупляться, считая, что так можно изжить половой стыд. Современные хиппи бросают вызов обществу тем, что отказываются выполнять его нормы и требования. Однако такое насилие над самим собой лишь приводит к подавлению эмоции, которая выступает наружу окольными путями. Я присутствовал на психотренинге, где застенчивых людей психолог учит вести себя бесцеремонно и нагло. Однако из этого получится наглый застенчивый человек. Подлинное изживание эмоций состоит не в ее уничтожении, а в повышении уровня контроля над ней. Нельзя идти против природы человека, наделившей эмоции функциями, без которых человек не может обойтись.
Единственно правильный путь адаптации к своим эмоциям - это научиться правильно, обижаться, правильно быть виноватым, правильно оскорбляться и правильно стыдиться, так, чтобы опыт переживания способствовал личностному росту и повышению саморегуляции.
Быть ни хорошим, ни плохим
Человек не может быть всегда хорошим. Когда-то он бывает еще и плохим. Я, конечно, не могу сказать другим прямо об этом, поскольку они могут обидеться; "Он плохой, да еще и не хочет стать хорошим, не желает исправляться, какая наглость!"
Чтобы снять напряжение стыда, мне нужно просто попросить прощения у самого себя, независимо от того, хорош я или плох, обоснованы или не обоснованы мои ожидания к самому себе. Тайна силы христианства состоит в признании догмата о первородном грехе. Наивные критики рассматривают это требование веры как самооправдание и неуважение религии к человеку. "Как это бесчеловечно! Один человек - Адам - согрешил, и теперь за него наказан весь человеческий род!" — думают они в своем светском невежестве, перенося юридические понятия вины на понимание духовного. Они не понимают того, что человеку, принявшему себя несовершенным, легче корректировать свою Я-концепцию. Верующему это делать легче, так как он грешен и просит прощения у своего Бога: "Прости меня. Боже, за мою глупость!" Разделяя догмат о первородном грехе, он говорит, обращаясь к Богу: "Грешен и каюсь!"
Истинному атеисту это делать трудно, ибо у него, как он думает, нет Бога и он, в отличие от истинного христианина, хорош, не грешен. Ему в этом случае остается только либо раздвоение личности, из которых один грешен, а другой чист, либо изучение саногенного мышления.
Радикальное средство снятия у себя чувства стыда - принять себя несовершенным, любить себя и плохого.
Я-концепция программирует мое поведение
Любая оценка - это некоторая модель, под которую подгоняется поведение человека, стандарт, который навязывается ему.
Я-концепция, - это мой собственный стандарт. Моя привычка жестко оценивать себя происходит от привычки жестко оценивать других. Если же другие постоянно оценивают меня, то они усиливают мою привычку судить других и тем самым судить себя.
Оценка - завуалированное насилие. Спаситель радикально отрицал насилие и поэтому учил не судить.
Имитация стыда
Стыд нас жестко программирует: "Бичуемые стыдом, они влекутся к добродетели". При бичевании существует боль, которую, естественно, стремятся ослабить. Бичуемые совершают телодвижения, которые, как они надеются, уменьшают боль. Причем характер этих защитных действий не зависит от того, кто нас бичует: другой человек, который повышает свои требования, стыд или вина. Посмотрим, как поступают в жизни люди, если кто-то их жестко программирует, постоянно повышая требования.
Каждому известно, что дети в этом случае, бессильные сопротивляться, например, делают вид, что они следуют этим требованиям. Они поступают разумно, когда играют в исполнение требований. Более того, они проигрывают ситуации, которые чем-то их ранили. Чтобы ребенок играл во врача, надо чтобы он испытывал ужас перед посещением врача. Для того чтобы он играл в учителя, он должен испытывать страх наказания за несоблюдение его требований.
Можно кое-чему научиться у детей, сделав следующий вывод: "Не стоит сопротивляться чувству стыда, если вам стыдно. Нужно этот стыд переживать сознательно. Будьте естественны: если вам обидно - обижайтесь, если вы виноваты - винитесь, если вам стыдно - стыдитесь!" Это требование саногенного мышления является уникальным. Ни одна система воспитания и самосовершенствования не сформулировала так отчетливо это требование. Если в психотерапии и моделируются болезненные ситуации, например, в психодраме или гештальт-терапии, то это делается для того, чтобы ослабить и угасить эмоцию, разрушить ее. В СГМ-терапии впервые предлагается не просто проигрывать эмоцию, а переживать ее, но переживать правильно, в соответствии со знанием строения этой эмоции.
Угашение энергии стыда
Эта практика переживания эмоции не является простой имитацией ее. Она не имеет целью разрушение ее психической структуры. Психолог, практикующий саногенное мышление, не имеет намерения сделать, например, человека бесстыдным или нечувствительным к обиде или чувству вины. Естественно, имитация эмоции постепенно угашает эмоциональный заряд, связанный с эмоцией. Тогда стыд из эмоции, насыщенной страданием, постепенно превратится в сигнал, информацию о том, что здесь и теперь вы не соответствуете своей Я-концепции, что сопровождается легким дискомфортом. Но здесь важно обратить внимание на то, что человек овладевает эмоцией, если он ее имитирует сознательно. Зная, какова психическая структура эмоции, он может проследить последовательность тех умственных операций, которые вырабатывают эмоцию. Нужно, чтобы этот процесс протекал сознательно, преднамеренно.
Что же произойдет, если эта имитация будет происходить автоматически в форме попутного или латентного научения? Результат будет патогенным, трагическим, так как человек перестанет переживать свою эмоцию в эмоциогенной ситуации. Представьте себе, ситуация обидная, но он не обижается, обстоятельства стыдные, но человек не стыдится. Казалось бы, он должен испытывать чувство вины, но с ним ничего не происходит. Сам человек и его окружение воспринимают его состояние как эмоциональную тупость. Далее это соединяется с симптомами дереализации и деперсонализации, которые, в конечном счете, обеспечивают госпитализацию человека как душевно больного.
Когда человек не испытывает общепринятых эмоций, свойственных всем, то окружающие люди начинают испытывать страх по поводу непредсказуемости его поведения. Обычно инициативу отправить человека в сумасшедший дом, как правило, берет на себя его мать, которая очень болезненно и фобически реагирует на непредсказуемость поведения своего сына или дочери. Постараемся глубже вникнуть в сказанное.
Если вы получили ссадину, то боль мобилизует организм на исцеление. Организм в длительной эволюции научился тому, как обходиться в случае боли, и знает, что нужно делать. Представим на минуту, что произойдет, если организм привык к боли и перестал ее чувствовать. Он бы погиб. Если вы испытываете чувство вины, то сознательное переживание вины побуждает вас изменять свое поведение так, чтобы достичь более глубокого согласия и устранить конфликт в отношениях. Если бы вы привыкли быть виноватым, то постепенно перестали бы переживать вину. Вы перестали бы осознавать вину, так как привычка устраняет сознание. Тогда нарушилось бы приспособление к социальной ситуации. Если кто-либо, которого все время стыдят, привык к стыду и перестал его испытывать, то он стал бы невосприимчивым к стыду. Тогда этот человек будет всегда в конфликте с самим собой, не зная, как его разрешить. Вместо ощущения стыда он будет испытывать плавающую тревогу и страх, и его поведение и действия станут непредсказуемыми.
Если человек перестает переживать обиду, вину, стыд и другие эмоции и приобретает симптомы эмоциональной тупости, то это обстоятельство становится невыносимым для его окружающих, и они стремятся избавиться от такого человека. К их услугам оказывается психиатрическая служба.
Психологу важно знать, что эмоциональная тупость является следствием не поражения нервной системы и мозга, а следствием автоматического и бессознательного приспособления к внутреннему конфликту с помощью защитных механизмов привыкания. Поэтому овладение искусством сознательного саногенного размышления эмоций является высшей профилактикой психического заболевания.
Проблема изменения своей Я-концепции
В саногенной работе над стыдом я должен изменить свою Я-концепцию, изменить свои требования к самому себе, иначе мне нужно будет отказаться от самого себя, чтобы не находиться в разладе с самим собой. Нашему столяру лучше скорректировать и проверить свой измерительный инструмент, сделать его оптимальным, чем каждый раз решать проблемы с мастерской. Итак, придется отказаться от нереалистических ожиданий относительно себя.
Значит, я сказал о том, что нужно уменьшить, проконтролировать, изменить Я-концепцию. А чтобы с этим предметом, с этой вещью что-то делать, нужно знать не только то, что она есть, но и знать, как она происходит, как она возникла, откуда и как будет дальше развиваться. Поэтому, когда мы говорили об обиде, мы говорили о наших ожиданиях, и человек, который размышляет над обидой, должен был дать ответ: "Откуда эти ожидания взялись? Чему и как он этому научился? Откуда он это взял?" Когда он размышляет о вине, он должен думать: "Откуда сложились эти ожидания другого человека относительно его?" А когда я размышляю о Я-концепции, я тоже должен думать: "Как образуется эта Я-концепция?
Формирование Я-концепции
Примерно к 5 годам Я-концепция уже сформировалась у человека, и все психологи разделяют мысль о том, что это уже человек, то есть личность сложилась. А дальше идет огранка, шлифовка, совершенствование. Это, конечно, довольно беспощадная точка зрения. Она обрекает нас на некий фатализм: я уже вырос в такой семье, где образовалась моя личность, и такой я есть, и ни в чем я измениться не могу и тому подобное. Но эта точка зрения, в конечном счете, бесчеловечна. Современная психология более человечна и исходит из того, что человек всегда меняется и его Я-концепция находится в беспрерывном изменении, и она постоянно
поддерживается в его взаимодействии с другими. Те черты, которые одобряются, они закрепляются. Те черты, которые не одобряются другими и самим собой, постепенно угашаются. Поэтому более гуманная точка зрения на этот счет состоит в том, что, действительно, развитие, социализация личности в период, положим, от младенчества до 5-6 лет происходит с огромной скоростью по тем изменениям, которые наблюдаются. Представьте, человек в 5 лет свободно говорит на родном языке, некоторые знают и второй язык, он овладел всеми обычаями и правилами, которые существуют в его небольшом сообществе или в детском саду и тому подобное, он имеет свою концепцию на этот счет. Это такой прорыв, это удивительный духовный рост, который происходит с человеком, даже если он искажен.
Дальше развитие, конечно, происходит медленнее, но неуклонней. Наступает момент, когда человек может влиять на это развитие за счет того, что у него пробуждается самосознание, и он хочет, чтобы он был такой.
Но как он может изменить свою Я-концепцию, когда он не может ее распознать? Он ее не видит, он не может ее потрогать. Он не знает ее. Чтобы уловить это, надо знать, как я уже написал ранее, как она образуется. Если я совершаю какой-то поступок и общаюсь с кем-то, я вынужден смотреть на эту ситуацию не только своими глазами, но и глазами другого человека. Дальше, для того чтобы быть эффективным в общении, я должен предполагать, каким видит меня другой человек и как он оценивает эту ситуацию. Если это начинается примерно в 3 года, ребенок уже знает, что он хороший или плохой в зависимости от мимики и тембра голоса матери. И эта способность очень гибкая, приспособление не только самого себя к ситуации, но и реконструкции воспроизведения того, как в этой ситуации меня самого видит другой человек. Эту способность психологи называют порождением образов Я, Я-образы: чтобы я ни делал, я могу делать эффективно только тогда, когда я вижу, как это видят другие, не только я сам, но еще и как это видят другие. Некоторые ситуации повторяются, и вследствие повторения эти образы становятся у